• Рубрика записи:Стишки

Я видел, как плачет мама…
Сейчас мне всего лишь годик
И я заболел немного…
По комнате мама ходит
И просит о чём-то Бога…
Я вижу, как плачет мама…
Её так легко обидеть.
Я буду здоровым самым,
Чтоб слёзы её не видеть…
Мне десять…
Подрался в школе.
Синяк…
В дневнике — не очень…
Я маме съязвил фривольно,
Что я ведь пацан, не дочка…
И вижу, как плачет мама,
Волнуясь опять за сына…
Я буду достойным самым…
Я должен расти мужчиной…
Я вырос и мне пятнадцать…
Гулять не пускают снова.
А мне-то пора влюбляться,
Но мама со мной сурова…
Я вижу, как плачет мама,
Увидев мой блог в инете…
Я буду культурным самым,
Чтоб слёзы не видеть эти…
Мне двадцать… Женюсь, ребята!
Невеста с татуировкой…
Ну, мам, не суди предвзято…
Ей тоже уже неловко…
Я вижу, как плачет мама,
Невестку обняв, как дочку,
И шепчет: «Будь самой-самой,
Роди для него сыночка!»
Мне сорок… Жена и дети,
А в сердце надежда тлеет…
И солнце так тускло светит,
Ведь мама моя болеет…
Я плачу и шепчет мама,
Увидев слезу мужскую:
«Я буду здоровой самой,
Ведь вами, сынок, дышу я…»


Про стратьс(ушедшую)
Как бесшабашная звезда
В галактике моей постели,
Ты мне кричала в ухо: «Да»
Я растворялся в твоём теле.
Ногтей заточённая сталь,
Полосовала мою спину…
Я погружался, словно в даль,
Подмяв подушки и перину…
Слов было нам не разобрать,
Мы наполняли время криком…
Тогда я научился брать:
С цинизмом, трепетом и шиком…
Прошло с тех пор немало лет,
Угасли звёзды и кометы…
И страсти между нами нет,
И даже искр влеченья нету…
::::::::::::::::::::::::::::
Я вспоминаю иногда,
Когда не сплю иль сплю не чутко….
Твоё безбашенное «Да»,
Меня лишившее рассудка…


Выбирал мальчишка розу осторожно,
Так, чтоб остальные не помять,
Продавщица глянула тревожно:
Помогать ему, не помогать?
Тоненькими пальцами в чернилах,
Натыкаясь на цветочные шипы,
Выбрал ту, которая раскрыла
По утру сегодня лепестки.
Выгребая свою мелочь из карманов,
На вопрос — кому он покупал?
Засмущался как-то очень странно:
«Маме…»,- еле слышно прошептал.
-День рожденья, ей сегодня тридцать…
Мы с ней очень близкие друзья.
Только вот лежит она в больнице,
Скоро будет братик у меня.
Убежал. А мы стояли с продавщицей,
Мне — за сорок, ей – за пятьдесят.
Женщинами стоило родиться,
Чтобы вот таких растить ребят.


Я такая, как есть, я не буду другой.
Я такая, как есть, я останусь такой.
Я наивна бываю, бываю – вредна.
Но, такая, как есть, я на свете одна!
Я такая как есть, я умею любить.
Кто увидит меня, тот не сможет забыть.
Я умею ласкать, но умею и бить.
Я умею спасать и умею губить.
Я такая, как есть, я похожа на страсть.
Строя жизнь, я себя успеваю ломать.
Я не много грущу, и немного смеюсь
Я бесстрашна бываю, но я и боюсь.
Я такая, как есть, я люблю помогать.
Но бывает, что я не могу не кричать.
Я бываю вольна, я бываю одна.
Пылкой быть я могу, а потом-холодна.
Я такая, как есть, я не стану иной.
Я немного поплачу у Вас за спиной,
Вытру слёзы и мило в ответ улыбнусь.
И такой, как я есть, к вам опять повернусь…


Когда-то я стану бабушкой,
Седой и корявой старушкой
В засаленном старом фартушке,
С привязанной к попе подушкой.
И, ползая неуверенно, cебе помогая клюшкой…
Нет, нет, я совсем не уверена,
Что буду такой старушкой.
С зажатой в зубах сигареткой,
С блестящей сережкой в ухе
Я буду старой кокеткой
На зависть другим старухам.
Я буду внучке подружкой,
А внуку — партнершей в танце.
Я буду смотреть порнушку
И сочинять романсы.
Я расскажу своим внукам,
Пока им еще не известно,
Что жизнь — занятная штука,
Что жить так интересно.
Я их научу смеяться
В голос, а не украдкой,
Я их научу держаться
За жизнь эту мертвой хваткой.
И как-то снежной зимою,
Свой коньячок попивая,
Устало глаза прикрою,
Скажу: «Неплохо жила я».
И сложатся в холмик камушки,
Травой зарастет пригорок…
Когда-то я стану бабушкой,
Но, думаю, очень нескоро.


Прости несказанность мотива,
Мою несдержанность в словах,
Прости восторженность порыва
И помутнение в мозгах.
Я солнце с небом обнимаю
И в жизнь с надеждою смотрю,
Когда тебя вновь обретаю,
Целуя в губы. Я люблю!
Люблю желанную погоду,
Что создаёшь в моей душе,
Люблю закаты и восходы,
Дожди, снега, росу в траве…
Люблю я душ прикосновение
И искры пламени в глазах,
Люблю я рук соединение
И шёпот страсти на губах!
Читаю чувства и желания,
Рисую ласку и экстаз
И ощущаю понимание
Без слов, ненужных нам сейчас.
Нам нужен только голос неба.
Свобода, ставшая судьбой,
Есть наша главная победа
Над сердцем, скованным зимой.
Прости восторженность порыва
И помутнение в мозгах.
Но так люблю я быть приливом,
Любовь несущим на губах!


Сопротивляйся, не молчи, не кланяйся судьбе напрасной.
Уж лучше криком закричи, разбей в сердцах сосуд прекрасный,
И пав, на груду черепков, как на осколки своей жизни
Сумей их все же склеить вновь, собрав, все силы в организме.
Ты можешь волю дать слезам, ты можешь психовать и злиться,
Но жизнь свою послать к чертям и в преисподню опуститься
Не можешь, не имеешь прав, раз у тебя дитя родилось,
То роскоши плевать на все с его рожденьем ты лишилась.
И как, в распутстве утонув, и захлебнувшись в алкоголе
В глаза ребенку заглянуть, сумеешь ты без всякой боли,
И если даже боль тупа, и сердце тупо от похмелья,
Нельзя испытывать, нельзя, на прочность детское терпенье.
Он выдержит конечно все, тебя любить не перестанет,
Не обвинит тебя ни в чем, лишь слишком рано взрослым станет.
И если это для тебя, не повод в жизни быть упорней.
С советом опоздала я, увы,уже ты в преисподней.


Мне говорят:
Нету такой любви.
Мне говорят:
Как все, так и ты живи!
Больно многого хочешь,
Нету людей таких.
Зря ты только морочишь
И себя и других!
Говорят: зря грустишь,
Зря не ешь и не спишь,
Не глупи! Всё равно ведь уступишь,
Так уж лучше сейчас уступи!
…а она есть.
Есть.
Есть.
А она — здесь,
Здесь,
Здесь,
В сердце моём тёплым живёт птенцом,
В жилах моих жгучим течёт свинцом.
Это она — светом в моих глазах,
Это она — солью в моих слезах,
Зренье, слух мой, грозная сила моя,
Солнце моё, горы мои, моря!
От забвенья — защита,
От лжи и неверья — броня…
Если её не будет,
Не будет меня!
…а мне говорят:
Нету такой любви.
Мне говорят:
Как все, так и ты живи!
А я никому души
Не дам потушить.
А я и живу, как все
Когда-нибудь будут жить


Негромко хлопнув, затворилась дверь,
А в след смотрели карие глаза.
Ну что ж ,собака, сделаешь теперь?
А с шерсти на пол сорвалась слеза.

Лежал на полке, слушал стук колес,
А поезд уносил кудато вдаль,
Вздыхал один в квартире верный пес —
В глазах слеза, застывшая печаль.
Соседка принесла ему еду,
Но отвернулся, в лапы спрятав нос,
Как буд то бы в тумане… иль в бреду
Лишь только вздернулся и опустился хвост.

Четыре дня! Четыре долгих дня,
И вот уж поез мчит его назад!
Он рад родного города огням
И встрече предстоящей очень рад!
Взбежал по лестнице — и ключ в замок,
Ах, кажется все было так давно,
Родного дома преступил порог,
А в комнате… Разбитое окно.

Нос по ветру, ища знакомый след,
Собака шла по запаху, но вот,
Упала, обессиленная в снег
Не веря, что ее он бросить мог.
А карие глаза глядели вдаль,
Замерзли лапы и поджался хвост
И воем с глотки вырвалась печаль,
Но вдруг задвигался холодный черный нос.
Знакомый запах? Да! Знаком! Знаком!
И лапы позабыли вдруг про боль —
Вперед, за милым слабым ветерком
Влекла его собачая любовь!
Сбивая лапы в кровь о мерзлый лед,
Спешила, красный высунув язык
Туда, где человек, скучая, ждет,
Что б радостный его услышать вскрик,
Что б заглянуть в счастливые глаза,
Услышать ласковый, знакомый смех!
Но… Заскрипели, взвизгнув, тормоза
Отбросив пса на мягкий рыхлый снег.
Ползком вперед, а сзади следом кровь,
Туда, где свет горит в родном окне
Влекла его собачая любовь
Но… Не дополз… Уткнулся мордой в снег.

А в даль глядят потухшие глаза,
Как буд-то видят, что не видно мне.
На шерсти — белым хрусталем слеза,
А с неба падает пушистый мягкий снег…


Мой ребенок хочет в облака
В небе он мечтает прокатиться
На пушистых белокрылых птицах,
Но его не сбудется мечта.

А однажды посмотрев мультфильм,
В Дисней Ленд во снах уже он мчится,
С мультгероями мечты его сдружиться,
Но не сбыться никогда и им.

Мой сынишка потерял покой,
Он о море столько слышал летом,
Что теперь мечтает лишь об этом
Но мечта останется мечтой.

У фруктового стоим ларька,
Хотя что стоять с пустым карманом.
К ананасам, киви и бананам
Детские прикованы глаза.

Он уже не просит ничего,
Знает, что у мамы денег нету.
Может лишь дешевую конфету,
Не надеясь получить ее.

Господи, Страна, да что с тобой,
Твои дети только лишь родившись,
В первый раз чему-то удивившись,
Расставаться учатся с мечтой.

Как детей ты можешь разделять
На любимчиков и не любимых,
Чтоб одним казалось, что весь мир их,
У других же малое отнять.


Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда:
Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твое имя —
И уже мы с тобою вдвоем.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю я,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Все равно тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьет
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдет.
А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слез
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пес,
На колени положит свой нос
И свернется у ног твоих.


Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!


Улыбайся, даже если слёзы капают,
Улыбайся, даже если трудно жить,
Если кажется, что силы на исходе
И не можешь больше продолжать свой путь.
Говори себе, что мир прекрасен,
Есть горбушка хлеба на столе.
Посмотри в окошко, солнце светит,
Словно улыбается тебе.
Не беда, что мучают болезни,
Не беда, что милый разлюбил…
Всё со временем проходит,
Всё проходит, словно белый дым.
Улыбайся, улыбайся всем прохожим,
Подари улыбку каждому из них,
Пусть на миг улыбка всех согреет
И сойдёт с лица их хмурый вид.
Улыбайся!.. Знаю очень трудно.
Мало улыбаемся теперь,
В суматохе наших буднях
Растеряли радость почти все.
Улыбайтесь! Улыбайтесь люди!
Хватит ссор, ненужных горьких слов.
Улыбайтесь лучше Вы друг другу,
Пусть улыбка Ваша, светом озарит!


Мы расстались с тобою недавно –
Так бывает у всех иногда.
Но в душе до сих пор моей тайна,
Не забуду тебя никогда.
Может, мы бы увиделись снова,
Если б вдруг не вмешалась она.
Помешало ее столь коварное слово,
Что сказала она про меня.
Почему я к тебе приходила
И звонила тебе без конца?
Ну зачем я тебя полюбила,
А тебе повстречалась она?
Ну зачем она снова вмешалась,
Разлучив нас с тобой навсегда,
Ведь была моей лучшей подругой,
До того, как тебя увела.
Говорят, время раны излечит
И забудется все, что прошло.
Знали мы, что любовь не бывает вечна,
И пусть будет у вас все всегда хорошо.


На свете есть два непохожих сердца
Не примирить им помыслы свои:
От одного огня им не согреться,
Не захмелеть им от одной любви.
У каждого из них свои законы,
Свои обычаи, свой суд и бог.
Одно живет для верности влюбленной,
Другое — для исканий и тревог.
Нет хуже, если эти два созданья,
Случайно заплутавших в темноте,
Хотя б на краткий срок сведет желанье
Беспечное в природной слепоте.
Одно из них наплачется жестоко
От злой обиды за мечты свои
И долго будет мерзнуть одиноко
В холодном доме собственной любви.
Другому горем станет эта ревность,
Тягучая, как черная смола,
И даже нежная святая верность
Ему, как камень, станет тяжела.
Им вместе быть не нужно ни минуты:
Они друг друга изведут тоской.
Они из разных стран. Но почему-то
Одно к другому тянется порой


Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда:
Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твое имя —
И уже мы с тобою вдвоем.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю я,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Все равно тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьет
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдет.
А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слез
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пес,
На колени положит свой нос
И свернется у ног твоих.


Неправда… Отрекаются, любя…
Вытаскивая острые занозы…
Устав от непрерывного дождя…
В котором одиноко прячут слёзы…
Устав от бесконечного «понять»…
От рифм ненужных и бессонниц стылых…
Душе устав нелепо изменять,
Терзаясь памятью, что «это было»…
Конечно, отрекаются, любя…
Чтобы себя спасти… Добра желая…
И, отрекаясь с болью, уходя,
Ломают крылья и скользят по краю…
Не правда… Отрекаются, любя…
Роднятся с одиночеством привычным
В стране с названьем серым «Без тебя»…
И всё волшебное становится обычным…
Карета — в тыкву, Золушке — метлу…
Передник — вместо сказочного платья…
И — шагом марш — в печальную страну,
Храня в воспоминаниях объятья…
Лишь башмачок хрустальный — как укор —
Стоит на подоконнике без пары…
Кастрюли, стирка… Глупой сказки вздор.
Всё было ясно… с самого начала.
Поверьте… Отрекаются, любя…


Мне суждено любить издалека,
Любить, лаская взглядом и ревнуя,
Ко всем, кто оглянулся на тебя,
К подруге — что обнял её, танцуя.
Не суждено прильнуть к твоей груди,
Почувствовать, как бьётся твоё сердце.
На вздохе, замирая от тоски,
Не суждено в любви твоей согреться.
Мне суждено любить из далека,
Ночной порой, когда все люди спят,
Я вспоминаю наши с тобой встречи
И не ко мне твой обращенный взгляд,
И руки, что легли не мне на плечи.
Не суждено те руки целовать,
Волос твоих и губ твоих коснуться.
Могу во сне лишь я тебя обнять
И нехотя от ласк твоих проснуться,
Ночной порой, когда все люди спят.


Котёнок бездомный в подъезде сидел,
Он в щёлку двери чьей-то грустно смотрел.
Несчастный, замёрзший, в углу, в темноте,
Он слышал бурчанье в своём животе.

Смотрел на людей, проходящих порой,
Которые шли все в заботах, домой.
Он взгляд свой тускнеющий к ним устремлял,
От них он сочувствия, помощи ждал.

Глазами просил у людей: «Помогите,
Возьмите меня, у себя приютите.
Не дайте мне с голоду здесь умереть,
Такие не в силах я муки терпеть.»

А люди, сочувствия не проявляя,
Шли мимо, котёночка не замечая…
Уж ночь наступила, кругом тишина,
И к небу взлетает страдальца душа.


Я по нему скучаю. Очень-очень.
Ищу в толпе знакомый синий взгляд.
Короче стали дни, длиннее ночи.
И понимаю, нет пути назад.

Я по нему тоскую. Сильно-сильно.
Любимый голос слышится сквозь сон.
Но не ответит на звонок мобильный.
Молчит три года старый телефон.

Я по нему реву. Когда не видят.
И жду, когда закончится тоска.
Мой выбор в этой жизни очевиден:
В его руке лежит моя рука.

Я по нему… (Не знаю, как сознаться!)
Схожу с ума. И грежу наяву.
Мне было с ним всё время восемнадцать.
А без него… Да разве ж я живу?..