Клен кудрявый,
Батон французский нарезной.
Я голодный,
Как бездомный с мостовой.
Вижу тень на искосок,
И сознание зарябило.
Подливал ты мне водку в сок,
После этого ты муд*ло…
Я ль на свете всех милее,
Всех кудрявей и смешнее?
Всех парней повергну в шок,
Загружаю фотошоп.
Пока китайцы на полу,
Пока японцы на татами,
Держу тарелку навесу
И ем я вкусный суп с грибами.
Я обычно как напьюсь,
Головой о стенку бьюсь.
То ли вредно мне спиртное,
То ли просто возрастное.
Травка зеленеет
Солнышко блестит,
Ласточка с весною,
В сени к нам летит!…
Травку оборвали
Солнышко зашло…
Ласточка с размаху
Врезалась в стекло…
Что-то ночью за стеной
Очень сильно грохнуло:
Это баба надувная
Под соседом лопнула.
Душа у женщины легка
И вечно склонна к укоризне,
То нету в жизни мужика,
То есть мужик, но нету жизни.
Проснешься утром, только лишь
хлебнешь прокисшего рассолу,
с лица щетину соскоблишь —
и собираешь ранец в школу.
Мне не надо ни солнца, ни туч,
Ты одна мне нужна в этом мире.
Подарю тебе гаечный ключ,
Двадцать два на двадцать четыре.
— И неимущим, и богатым,
Мы одинаково нужны, —
Сказал патологоанатом,
И вытер скальпель о штаны.
Утро таяло в тумане,
Шелестели камыши.
Грациозные, как лани,
Шли по полю алкаши.
Куда идешь? Иду к врачу.
И что несешь? Свою мочу.
А ты куда идешь, чудак?
И я к врачу, несу коньяк.
Себя вопросом озадачь,
Кому скорей поможет врач.
Сантехник Вася. Тридцать лет.
Не пьет. Не курит сигарет.
Не водит девушек в кино.
И ветчины не ел давно.
Не потому, что он аскет,
А потому что денег нет.
Есть женщины в русских селеньях,
Их бабами нежно зовут.
Слона на ходу остановят
И хобот ему оторвут.
