|
Кстати о круглых глазах… Получило как-то одно язвенное отделение новый японский прибор со световодами для обследования кишечника. Причем световодов было два — один оральный, второй, соответственно, анальный. Разницы между ними практически никакой. Пока наши Кулибины осваивали прибор и тренировались друг на друге, оральная часть поломалась. “Аааа, мля!” — сказали российские медики и хотели задвинуть прибор в дальний угол. Но не тут-то было. Поступил к ним пациент на исследование, и как-то получилось, что кто-то где-то подсуетился насчет прибора, кому-то куда-то доложили раньше времени и вот перед медиками стоял майор-вояка с направлением на обследование именно этим прибором. После краткого совещания решено было провести обследование через рот, но анальным световодом. Световод новый, ни разу не пользованный, вот только в отверстие ротовой распорки не проходил — он был чуть потолще. Немного почесав головы, медики приспособили под распорку какое-то металлическое кольцо из тех, что первыми подворачиваются под руку и попытались засунуть световод майору. Но не тут-то было. Ну что тут поделать — бывают люди, которым трудно даже таблетки глотать, не то, что световоды. Майор был из таких. Его мощные челюсти разломили металлическое кольцо на 4 куска и перекусили новый японский световод, который он и выплюнул. Причем тут круглые глаза, спросите вы? Через пару дней из Москвы приехал специалист филиала фирмы, японец. Так вот, когда он увидел перекусанный анальный световод, с отпечатками зубов — его японские глаза стали не только круглыми, они еще и на лоб полезли. Как воспитанный человек он не стал задавать лишних вопросов, а собрал запчасти и уехал в фирму, пообещав прислать новый агрегат.
История давнишняя, случилась это где-то в 60-х годах. У друга моего папы была заветная мечта — поступить в летное училище. А для этого надо было пройти невропатолога. Медицина наша советская только пока развивалась, а потому такая медицинская специальность была в новинку. И вот парень заходит в кабинет, сам не зная, что с ним там будут делать. Врачиха тут стала его по коленкам стучать, то да се, а потом и говорит: ”Следите глазами”, а сама молоточком справа налево ведет. А сказала-то как-то невнятно: парню вместо “Следите глазами” послышалось “Схватите зубами”. “Ну, думает, что придумали, зубами молотки хватать! Трудное дело!” А сам напрягся весь. “Только бы, — думает, — не промахнуться!” И вот, молоточек когда мимо его носа проходил, тот его — ХВАТЬ! Врачиха, надо сказать, и не ожидала такого поворота. Вздрогнула от неожиданности, да так, что затылком о стенку: “Психопат! — закричала, — Вон из кабинета!” Парень ничего не понял, но вышел. И никакие оправдания не помогли: уж больно врачиха обиделась. Так ведь и не поступил в летное училище, куда там ему, психопату.
Рассказала одна дама. Носила она своих двойняшек под сердцем, тихо-мирно. И однажды, на довольно большом сроке уже, приходит на очередной осмотр к своему доктору. А к нему практиканты пришли. И вот девушка-практикантка осматривает пациентку, а доктор контролирует. И вот такой диалог происходит:
— Таак, это что вы нащупали?
— Это голова.
— Правильно. Так, а это что?
— А это туловище. Вот тут — ножки.
— Правильно. А это что?
Студентка, побелев, шепчет:
— Не знаю…
Доктор бодро:
— Ну что же вы, милочка, тушуетесь? Это — вторая голова!
Студентка в ужасе:
— АААААА!!!
И вылетает в дверь. Крики оттуда доносятся еще несколько секунд, затем переходят в истерический смех. А доктор объясняет перепуганной пациентке:
— Простите, пожалуйста, я ее не предупредил, думал — она сама догадается, что у Вас близнецы.
… После чего она попросила никогда не приводить практикантов…
Одно время лежал мой друг в больнице. В палате шесть человек, а один мужик ходить не может. А медсестре не жить, не быть надо у него анализ мочи взять. Ну а сама она такая куколка, что загляденье. Приходит она вся такая смазливенькая, только с него штаны спустила, вот-вот уже приготовилась к приему анализов, и вдруг достоинство того гражданина приходит в состояние перпендикулярное кровати. Медсестричка молоденькая была, смутилась, штаны мужика назад натянула и пулей вылетела из палаты. (Остальные обитатели палаты тихо посмеивались в кулаки.) Через 15 минут осторожно зашла все с той же целью. Повторила все действия, но что делать! Снова мужик дал понять, что он все еще мужик. Он уже сам не рад, хочет опустить своего товарища, да не может, обстановка-то больно раздражающая. Медсестра снова густо покрылась краской и, конечно, убежала. (Все лежащие в палате, уже смеялись, спрятавши лица в подушки.) Прошло еще некоторое время. Наконец в палату с видом хозяйки мира заходит внушительнейших габаритов БАБИЩА, на которой можно пахать без зазрения совести. Подходит к несчастному мужику, срывает штаны (без всяких побочных эффектов) и берет эти долбаные анализы и выходит, задрав подбородок, преисполненная сознанием выполненного задания, неудавшегося ее молодой коллеге.
В одной больнице лежал мужик из деревни. Что-то там с животом. И вот этот мужик очень любил куриные яйца есть, причем сырые. И вот принесла ему жена в очередной раз партию его любимого продукта. Ну, он их на тумбочку бросил. А тут как раз обход. Подходит к нему врач, осмотрел, значит, как положено. Медсестры его указания записывают в журнальчики. И тут он видит на тумбочке куриные яйца, все такие в помете еще, только что из-под несушки. Ну и возмутясь такой антисанитарией, сказал мужику: — ”Яйца помыть!” и ушел. Проходит некоторое время, является медсестра с тазиком. И говорит: — “Ну, снимайте штаны, будем яйца мыть”. Мужик: — “Как?! Зачем?! Не надо!” Медсестра: — “Доктор на обходе сказал надо, значит будем мыть”. Как он не сопротивлялся яйца она ему все же вымыла. Он потом долго за доктором бегал, все спрашивал — “я… э-э-э… как мужчина еще буду мочь… А?” А врач-то ничего и не помнил, чего там ляпнул. Все отмахивался от назойливого мужика.
На следующий день после операции лежит мужик в палате в себя после наркоза приходит. Где-то в обеденное время заходит медсестра с плановым осмотром. Наклонилась и, видимо, удовлетворившись состоянием больного, говорит:
— Я еще ночью приду.
Мужик усилием воли что-то соображает и выдает:
— Да вы что! Я же после операции, мне нельзя!
Медсестра в огромном смущении пролепетала:
— Я ж только температуру измерить.
И тут только до больного доходит вся ситуация.
Наш сосед решил сделать металлический забор. Сначала взял свою любимую матерчатую десятиметровую рулетку и померил длину участка. Уложилось ровно три раза. Три умножил на десять и получил тридцать метров. Решил сделать полутораметровые секции. Тридцать разделил на полтора — получилось 20 секций. Заказал, привез. Начал устанавливать — 2 секции лишние! Снова измерил — 30. Измерил каждую секцию — полтора метра. Мужик чуть умом не тронулся. Останавливал соседей и предлагал сначала умножить 3 на 10, потом 30 делить на полтора. Водил всех смотреть на лишние секции, и смеялся странным смехом. В конце концов выяснилось, что его теща пролила краску на рулетку между шестым и седьмым метром и, чтобы не расстраивать любимого зятя, аккуратно вырезала один метр и сшила рулетку! Мужик пообещал из оставшихся двух секций ей могильную ограду сделать!
Эта история приключилась с моим хорошим знакомым лет 15 назад. Дело было в тогдашнем Ленинграде, где Вадик жил со своей мамой. Мама его работала где-то под Тосно (это примерно 40 км от Питера) и каждое утро гоняла туда на работу, пользуясь пригородной электричкой. Вадик был школьником и учился во вторую смену. В одно прекрасное утро, находясь уже в электричке по дороге на работу, мама Вадика вдруг вспомнила, что забыла выключить чайник на кухне. В связи с тем, что Вадик дрых по утрам весьма продолжительное время и ничто его не могло заставить прийти в столь ранний час на кухню, ей стали грезиться ужасные картины пожара, который мог произойти из-за этой оплошности. Решение было принято моментально — рядом ехали какие-то две тетки, которые покидали электричку раньше нее, но на разных станциях. Им было поручено (сквозь слезы и рыдания) позвонить в столь ранний час и разбудить Вадика, который бы выключил газ на кухне и спас дом от неминуемого пожара. Рассказывал Вадик: — Утром того дня он встал весьма рано. Надо было сделать что-то важное и нужное. Всполоснув морду лица и почистив передние клавиши, он отправился на кухню пить утренний чай и жрать бутерброд. Только чайник был поставлен на плиту, как раздался телефонный звонок и какая-то (а на самом деле первая вышедшая с электрички) сердобольная тетя, удостоверившись, что это Вадик, мама которого работает в Тосно, и чайник которых стоит на плите, командным голосом приказала выключить газ и снять чайник с плиты. Вадик (которому было всего лет эдак 12) приказание выполнил, хотя был очень удивлен, откуда это неизвестная ему тетка знает, что он собрался жрать. Подождав некоторое время, с ворохом непоняток в голове, он снова ставит чайник на плиту и тут снова раздается телефонный звонок и вторая тетка заявляет ему, что он немедленно должен выключить газ и снять чайник с плиты. Вадик, удивившись еще больше, снова снял чайник с плиты. Прошло еще какое-то время. Нестерпимо хотелось чая и бутерброда. Вадик принимает решение и чайник снова попадает на плиту. Не прошло и минуты, как позвонила его родная мать и приказала выключить срочно газ на кухне и убрать чайник с плиты. Никто, наверное, не смог бы описать состояние души и организма Вадика в то радостное для него утро…
Много лет назад училась в одном Ленинградском институте и встречалась с одним парнем, таким типичным “Питерским интелем”. Вот как то заходит он за мной после пары и ведет в Гостиный двор, где целенаправленно оббегает только отделы часов. Наконец, в одном из отделов покупает мне часы, браслет, и, одевая на руку, так торжественно говорит: “А теперь я могу тебе сказать, что твои старые часы мне не нравились!” Проходит время. Мы направляемся по “Оптикам”, где подбираем мне новые стильные очки и звучит та же фраза. Я, естественно, млею от такой деликатной критики. Проходит еще время и он изрекает: “Дорогая, мне не нравится твой паспорт”. В голове победно звучит свадебный марш, и через три дня… я получаю новую обложку для паспорта… Кстати, храню ее до сих пор.
Приехал к нам в гости друг семьи дядя Валера на Рождество. Жена его работала в тот день в ночную смену, так что он приехал без нее. Ну как положено погуляли, изрядно выпили, время за полночь, и тут дядя Валера решил поехать домой, благо живет недалеко. А надо заметить, что количество выпитого спиртного привело всех участников празднования в практически “никакое” состояние. Ну решил поехать и решил, ну уехал — и уехал. На следующее утро, вернее сказать, день, в коридоре были обнаружены сапоги дяди Валеры (такие зимние типовые мужские сапоги). Первая версия была: он не уехал, но обыскав всю небольшую квартиру, данную версию пришлось отложить. Вторая версия: уехал босиком (напоминаю — дело было зимой, на улице примерно 20С), была отвергнута после того, как моя мама засобиралась в магазин и не смогла найти свои сапоги. Все стало понятно, дядя Валера уехал в них. Здесь надо кое-что уточнить — у моей мамы размер обуви 38 у дяди Валеры … 42, и он в них, не испытывая никакого дискомфорта, благополучно добрался до дома. Но это еще не конец истории. Утром жена дяди Валеры приходит домой после работы и обнаруживает в прихожей чужие женские сапоги…
