В “Дзержинке” был профессор Муру. Очень он был строг, и поэтому все записывали все, что он говорил от и до, в связи с чем, собственно история.
Утро, как обычно, дежурный командует все нормально, класс сел черпать знания из кладовых профессора. Он, ни слова не говоря, берет мел и чертит на доске круг, потом медленно, с расстановкой начинает испещрять его точками, причем все это происходит с серьезным видом, и все повторяют это самое у себя в конспектах. Далее профессор поворачивается к аудитории и задает вопрос:
— Что это такое?
Все в ауте, так как неверный ответ грозит неминуемую немилость в последствии, а это чревато допсессией. Итак, пятиминутная тишина и фраза профессора:
— Это небритое лицо вашего дежурного!!! Вон из класса!!!
P.S. На экзамене он спрашивал, что это за каракули в конспекте серьезного курсанта.
Неважно, какой институт. Военная кафедра. Сортир при ней. Заходит в этот сортир полковник и то ли громко кашляет, то ли неосторожно хлопает дверью… В общем, со стены падает висящий огнетушитель и, естественно, включается от удара. Полковник быстро хватает огнетушитель и засовывает раструб в первую попавшуюся раковину. Мимо сортира проходит майор. Заслышав шипение, любопытно заглядывает. Полковнику уже тяжело держать этот огнетушитель. Он, завидев майора, кричит ему:
— Ну что встал, рот разинул?! Помоги же!
— Ага! — кивает майор, вбегает в сортир, хватает со стены второй огнетушитель и засовывает его в ту же раковину…
Заступил я раз в наряд дежурным по роте. После ночи собираюсь поспать. Утро, ротный еще не пришел, и, перед тем как идти укладываться, я выбрал самого сообразительного дневального и проинструктировал, как надо себя вести, когда ротный наконец-то придет. Мол, подашь команду “Смирно”, подойдешь строевым шагом и доложишь о положении дел в роте. Тот вроде все понял и я со спокойной душой пошел спать. Правда как потом оказалось, дневальный был недавнего призыва и понятия не имел, как надо рапортовать начальству, а меня спросить постеснялся. Ну а чтобы не попасть в впросак, все же поинтересовался у проходящего мимо более “старого” товарища, как нужно докладывать о положение дел в роте. Тот оказался человеком вполне отзывчивым и со здоровым чувством юмора, поэтому не смог отказать в просьбе. Ну а теперь сама ситуация. Я уже наполовину засыпаю, и как сквозь туман слышу команду: “Смирно!!!” Далее три четких строевых шага и, собственно, сам доклад: “Товарищ капитан! За время Вашего отсутствия рота в Вашем присутствии НЕ НУЖДАЛАСЬ!!!” В общем, поспать в тот день мне так и не удалось.
Дело было в солнечном Канске (Сибирь глухая, но для офицера не худший вариант), где-то в начале восьмидесятых в начале восьмидесятых, в разгаре зимы. В ракетном полку назрела необходимость проведения урочного техобслуживания вверенной боевой единицы, коя уже лет ковырнадцать дожидалась боевого применения в своей уютной шахте посреди тайги. По этому случаю мы и прибыли сюда с технической базы. На УАЗе преодолели полсотни верст по тайге, пообщались с внешним караулом, преодолели дикое количество “колючек” с напряжением и без оного, и — вот она — точка. Чтоб вы представляли это — бетонное поле, размером с футбольное поле, посередине дзот для местного караула, и на поле два люка. Один для “маши”, другой для боевых офицеров и сраных ремонтников. Начкар переписал нас в журнал, пожелал нам успехов и скорейшего окончания работ. Пятница же. И помог задраить за нами люк. Неприятности начались сразу. Одно менять, другое чинить — закопались… Вечерело, но домой решили не ехать — а то завтра, в субботу, все по новой. Закончили только во втором часу ночи. Вылезаем наверх, устало матерясь и прикидывая, через сколько за нами УАЗ приедет. И тут… “Стой! Стрэлят буду!” Стоим… Даже руки подняли, что не очень удобно в армейском бушлате. Стоим минут пять — ничего не происходит. Подали голос, мол, парень, не дури. А он опять: “Стой!” — и турель поворачивает. Скрип мерзкий такой… и затвор — щелк! Затвор, между прочим танкового пулемета. Игрушка не детская, посему легли мы все на бетон синхронно, без команды. И тишина… Только ветер свистит, пытаясь уравнять наши 36,6 с забортными -38. А боец на турели никак себя не проявляет. А нам холодно. Лежим как жабы на бетоне под прожекторами и не нужны никому. И так минут сорок. Потом старший принимает решение — раз уж кабздец — так уж лучше из пулемета, чтоб не мучится. Ползем к караулке. Но потихоньку — страшно уж очень. Доползли… Стучим. Начкар — “В ружье!”, кто там, бл№%? — Кони в пальто, журнал почитай! Почитал. Е-мое! Мужики, заходите, чаю щас, туда-сюда. Стоп! А почему боец Баяубаев вас не видел и не сообщил? И бегом наверх. Когда он вернулся через две минуты, выглядел он хуже нас. Мужики, говорит, вы в рубашках родились. Залезаю на турель — а боец Баяубаев съеборился в клубок и рыдает в голос. “Баяубаев, что случилось!?” “Прошли…” “Кто прошел!? Куда!?” “Они прошли…” “Ё… твою…, Баяубаев, толком скажи, что произошло!?” “Пулемет заклинило…” История имела последствия, т.к. получила огласку. Оба начкара были вые… наказаны за разпи…гильдяйство, начальник службы вооружения — за оружейную смазку, несоответствующую сезону, наша команда за любовь к выходным. А в роте охраны ракетных войск с тех пор только славян берут.
С военки. Температура в эпицентре ядерного взрыва доходит до пяти тысяч градусов — это как восемьсот бутылок водки, чтоб некоторым было понятнее.
С военки. Если всех китайцев поставить в одну колонну друг за другом и начать давить их танком Т-72, то прежде, чем танк передавит всех китайцев, ему понадобится 45 капитальных ремонтов.
Автобайка. Работал мужик еще в 80-х водителем у какого-то большого начальника на черной “Волге” с рацией. И когда начальник приезжал на какое-нибудь совещание, обычно отпускал водителя “побомбить”. Как-то раз во время такой “бомбежки” останавливает его бабка и, запыхавшимся голосом просит: “Милок, мне в аэропорт, только побыстрее, на самолет в Ташкент опаздываю”. Тому что — машина с форсированным движком, с мигалкой и сиреной, как за МКАД выехал — по газам и 150 км. Бабка ему: “Ой, милок, что ж ты так гонишь, сейчас же взлетим!” “А что, — говорит тот, — и взлетим!” Берет микрофон рации и туда: “Диспетчерская, говорит борт 55-82 ММК, разрешите вылет на Ташкент!” А девушка-диспетчер на другом конце тоже оказалась с юмором: “Борт 55-82 ММК, взлет разрешаю!” Водитель глядит в зеркальце — бабка в обмороке! Он останавливает машину, достает аптечку, нашатырь ей под нос. Бабка в себя приходит: “Милок, ну нельзя же так шутить!” Ну и тут он не мог не закончить: “Спокойно, бабка, спокойно! Тебе в Ташкенте на какую улицу?”
История эта случилась в те давно забытые времена, когда видеомагнитофоны были большой редкостью и мои друзья собрались на квартире одного из них в отдаленном районе посмотреть видео. Уже было далеко заполночь, когда у хозяина квартиры раздался телефонный звонок. Звонил еще один общий приятель, у которого возникла серьезная проблема. Все дело в том, что девушка, за которой наш общий приятель тщетно ухаживал уже полгода, сегодня согласилась, так сказать, разделить с ним чудо плотской любви. Проблема же заключалась в том, что это чудо делить было решительно негде. И тут приятель вспомнил про хозяина квартиры, в которой мы устроили кинозал. Хозяин квартиры объяснил, что дома у него уже находится группа из 6 мужиков, которых деть некуда, так как метро закрыто, на тачку денег нет, а на улице — зима, поэтому особо не погуляешь. На настойчивые уговоры приятеля было принято решение помочь счастью влюбленных и всей группе молодых людей спрятаться в квартире для того, чтобы переждать акт любви. Приятель обещал, что все займет не больше получаса. Спрятались кто где: в шкафах, под диванами, один даже разделся (чтобы не было жарко) и залез на антресоли. Ключ по договоренности с приятелем положили снаружи под коврик и в полной темноте стали ждать. Минут через 15 в замке заскрипел ключ, дверь открылась и с мороза вошла наша “сладкая парочка”. Все затихли в ожидании. Что было дальше между приятелем и его красавицей — оставляю на ваше воображение, только через минут 20 процесс был удачно завершен к общему удовлетворению. Приятелю уже нетерпелось покинуть квартиру, которая, как он знал, нашпигована людьми, поэтому он быстро оделся и даже открыл входную дверь на лестницу. Девушка одевалась не так быстро, и она завязывала шнурки в тот момент, когда сквозняк с шумом захлопнул входную дверь… Дальнейшее с трудом поддается описанию, так как решив, что хлопок дверью означает, что “сладкая парочка” ушла, из всех щелей начали вылезать мужики, истосковавшиеся по общению, громко делясь впечатлениями от только что произошедшего акта. При этом фразы типа: “А ты слышал, как она стонала на пятой минуте?!!” были, пожалуй, самыми аккуратными. Плюс к этому везде стали включать свет, шуметь и ходить, разминая конечности. Немая сцена была в коридоре, куда вышла вся эта кодла и увидела девушку, хватающую воздух ртом, и нашего приятеля цвета старых зеленых обоев. Следующее, что случилось — на девушку в одних трусах с антресолей вывалился прятавшийся там парень. Дальше был только крик!!!
Эта история произошла со мной пару дней назад. Засиделся до поздна на работе, а буквально перед самым уходом позвонила жена и попросила, чтоб я зашел в какой ныть магазин и купил окорочок (куриный), что я и сделал. А поскольку в руках у меня больше ничего не было, то я положил его в боковой карман своей курточки. А что, он хорошо заморожен, да и в пакете в целлофановом. Минуты через три, после того как я обосновался на ближайшей остановочной скамейке, подходят ко мне четыре ППСника (т.е. милиционера) и тут начинается веселье… “Что сидишь, ноги не держат?” “Да нет, просто жду маршрутку”. — “Встань-ка… та-а-а-ак, что тут у нас” — начинает меня обыскивать, и когда его руки хлопнули по тому месту, где как раз находился окорочок, он как-то сразу отпрыгнул и, выхватив пистолет, заорал на меня так что все прохожие остановились. Ну и остальные милиционеры тоже как то напряглись… Кто руку на пистолет положил, кто дубину выхватил… “Так очень осторожно доставай что там у тебя есть медленно, медленно”. Под хохот толпы, которая нас окружила, я извлек шуршащий пакет с куриной ногой (окорочок). Уж очень по форме он напоминал пистолет…
Попался как-то один гнилой жулик в городское отделение милиции. Информация о том, что он совершил кучу пакостей, была железная, доказательств вины предостаточно. Однако сам он, не признавая свою очевидную причастность, не просто упорствовал, а, как говорится в таких случаях “быковал”, вел себя нагло и развязано (имелся достаточно влиятельный папашка). При этом достал даже самых терпеливых, опытных и много чего повидавших оперов. В ходе небольшого оперативного совещания решено было несколько восполнить пробел в воспитании этого гражданина известным ударно-прикладным методом. Учитывая особенности клиента и погоды (на улице был суровый уральский декабрь), процесс воспитания был построен следующим образом: во время задушевной беседы нескольких оперов и злодея в кабинет вошел мужичок крепкого телосложения в плавках, маске для подводного плавания, ластами под мышкой. От всей души ввалил опешившему жулику звездюлей и, спокойно забрав ласты, удалился. После процедуры клиент понял, что он был глубоко неправ, он искренне и достаточно долго каялся в содеянном. Наша Фемида довольно нерасторопна, поэтому дело, по которому проходил подсудимый, рассматривалось судом уже жарким летом. В судебном заседании клиент, как это часто бывает, стал строить невинную овцу, жаловаться на жестокость ментов и прочее. Когда судья попросил подробнее рассказать о сотворенном произволе, окрыленный жулик живописал описанную выше сцену в мельчайших подробностях. После чего был немедленно направлен судьей в соответствующее учреждение для прохождения судебно-психиатрической экспертизы на предмет вменяемости. Проклиная свою долю и несправедливый суд, страдалец ожидал отправки в упомянутое учреждение в камере следственного изолятора. Внезапно открылась металлическая дверь… В камеру вошли два мужика в валенках и тулупах.
Как-то раз после футбола я решил поехать домой на такси. Сел в машину, договорился с водилой и тронулся. Вдруг в машину садится какой-то мужик, дает водиле 100$ и говорит — вези. Я ему начинаю объяснять, что я как ни как уже договорился и он не в тему. Он протягивает водиле 50$ и сказал — разберитесь. В конце концов, я получил 20$ и поехал домой на метро.
