— Ты слышал, моня женится на вдове? Я бы в жизни не стал вторым мужем вдовы.
— А шо? Ты хотел бы быть ее первым мужем?!
Моня идёт по Ришельевской со своим другом Додиком. Какой-то парень кричит им вслед:
— Вонючие жиды! Моня тотчас же разворачивается и даёт парню десять гривен.
— Ты что, с ума сошёл?
— спрашивает Додик.
— Ничего ты не понял, — объявляет Моня.
— Мы с тобой не Бог весть какие силачи. Но этот болван будет теперь думать, что за такие слова ему всегда дадут десять гривен, и будет повторять их опять и опять, пока таки не нарвётся на такого, кто ему руки-ноги переломает.
— Эх, Хаим, если б ты знал, как это тяжело, потерять жену!
— Знаю, Моня, знаю. Практически невозможно!
— Моня, а вот как ты себе женщину выбираешь?
— Таки, как автомашину. Красивая, не дорогая в обслуживании и чтобы не ломалась.
— Моня, ты что делаешь сегодня вечером?
— Да вроде, ничего.
— Давай пойдём в клуб «Кому за тридцать».
— Договорились, но Моня не пришел. Встречаются на другой день.
— Ну что же ты не пришёл? Я так хорошо провёл время там такие женщины…
— Хаим, а я померил, у меня только двадцать четыре… Ну я и не пошёл.
— Моня, перестань корчить рожи. Люди могут подумать, что ты похож на маму.
Моня, дорогой, сколько лет, сколько зим! Может быть, по рюмочке коньячку за мой счёт?
— А почему бы и нет?!
— Ну, нет, так нет!
— Моня, Вы слышали, в Раде есть специяльный комитет, который оценивает новые законы на взяткоёмкость.
— Конечно, Изя! Этот комитет отсеивает таки законы с низким уровнем взяткоёмкости, как нежизнеспособные.
Вывеска в Одессе:
«Ремонт и изготовление импортных очков»
— Марк Самойлович, слыхали, наше предприятие будет продавать акции по 100 рублей за штуку. Получим прибыль — вам 10%. Всем выгодно.
— А если предприятие обанкротится, кто мне вернет деньги?
— Как кто? Государство.
— А если обанкротится государство?
— Неужели ради такого события вам жалко сотни?
Сидят русский с евpеем, пьют водку.
Из закуски — два огуpца, один большой, втоpой — маленький.
Евpей выпил, схватил большой огуpец и поспешил откусить.
— Как же тебе не стыдно! — говоpит ему русский. — Взял самый большой огуpец, не подумав о товаpище!
— Hу а ты какой огуpец взял бы на моем месте? — спpашивает евpей.
— Hу конечно маленький!
— Hу вот и беpи!
Еврей жалуется раввину:
— Ребе, я живу в доме, половина которого принадлежит соседу. Семья растет, нам тесно. Как сделать так, чтобы весь дом стал моим?
— Купи у соседа его половину, — советует раввин.
— Легко сказать, а где взять деньги?
— Продай соседу свою половину, а на вырученные деньги купи соседскую. И не делай проблем из пустяков.
— Скажите, мосье Шварц, вы можете мне купленное манто доставить на дом?
— Конечно, мадам Рабинович.
— Только сначала по ошибке занесите его моей соседке, пожалуйста!
Моня говорит о своей паштетной:
— Отбоя нет от посетителей!
— Моня, и из чего же твой паштет?
— Как из чего? Из рябчиков.
— И где ты берешь столько рябчиков?
— Ничего, когда не хватает, добавляю говядину.
— И в какой пропорции?
— Один к одному. Один рябчик — один бык.
Один предприниматель говорит другому:
— Ну что это за продавцы??? Ничего толком продать не могут. Вот у меня был друг Рабинович — продавец от Бога… И что ты думаешь, он не только умудрился продать доильный аппарат фермеру, у которого была всего лишь одна корова, но и взял эту корову в залог до полной выплаты рассрочки…
— Яша, что ты целый час уже суетишься?
— Не могу найти свой кошелек.
— А в брюках ты смотрел?
— Да.
— А в плаще?
— Смотрел.
— А во внутренних карманах?
— Нет.
— Почему?
— Если и там нет, у меня будет инфаркт…
— Дядя Изя, — говорит Зяма, — большое спасибо за ту трубу, что вы мне подарили на день рождения. Такой дорогой подарок!
— Да, ерунда! Что там дорогого? 60 копеек.
— Но зато мама и папа каждый вечер дают мне рубль, чтобы я не дудел.
Зашел как-то молодой еврей в магазин антиквариата. Не спеша осмотрел товар на прилавках, и собрался было уходить, как в дверях заметил милую кошечку, лакающую молоко из красивого дорогого фарфорового блюдца.
Прикинув стоимость того блюдца, он обратился к продавцу:
— Здравствуйте, уважаемый. В вашей лавке такая милая кошечка живет, а я вот человек одинокий, ни детей,
ни внуков у меня нет, ни домашних питомцев. Может, вы мне её отдадите?
— Не могу, эту кошку очень любят мои юные посетители, которые часто приходят её покормить и поиграться.
— Ох, но мне она так в душу запала, уверен мы с ней подружимся и у меня дома ей тоже будет хорошо. Я могу заплатить 20 шекелей.
— Что вы! Она не продается.
В итоге они сошлись на 200 шекелях. Покупатель берет кошку на руки и интересуется:
— Я видел, этой кошечке нравилось пить из вон того блюдца, она наверняка к нему уже привыкла. Может быть вы и его мне отдадите?
— Не могу.
— А за 20 шекелей отдадите?
— Нет-нет. Это блюдце из очень дорогого китайского фарфора 12 века с золотой росписью и драгоценными камнями, оно стоит очень дорого. А кошек по 200 шекелей я уже 85 штук продал.
Встречаются Сара и Циля.
— Сарочка, почему ты такая задумчивая?
— Да вот, сегодня утром Абрам ушел на работу, вдруг звонок в дверь. Открываю — там наш сосед — Мойша, спрашивает: «Абрам дома?». Я отвечаю, что нет. Ну, он валит меня на диван и… пока все силы у нас не иссякли!
— Прекрасно! Ну и о чем же здесь задумываться?
— А зачем же ему все-таки мой Абраша нужен был?
Эмигрант, бывший одессит, решил на старости лет посетить родной город. Приезжает, выходит на улицу, ставит на землю чемодан, оглядывается по сторонам и вздыхает:
— Ах, Одесса-мама! Я тебя не узнаю!..
Смотрит – чемодана нет.
— А вот теперь, Одесса-мама, я тебя узнаю!
