|
В Лицее во времена Пушкина служил гувернером некто Трико, докучавший лицеистам бесконечными придирками и замечаниями. Однажды Пушкин и его друг Вильгельм Кюхельбекер попросили у Трико разрешения поехать в находившийся недалеко от Царского Села Петербург. Трико, однако, не разрешил им этого. Тогда довольно уже взрослые шалуны все равно вышли на дорогу, ведущую в Петербург, и, остановив два экипажа, поехали по одному в каждом из них.
Вскоре Трико заметил, что Пушкина и Кюхельбекера нет в Лицее, понял, что друзья ослушались его и уехали в Петербург. Трико вышел на дорогу, остановил еще один экипаж и поехал вдогонку. А в то время у въезда в город стояли полицейские заставы и всех ехавших в столицу останавливали, спрашивали, кто они и зачем едут.
Когда ехавшего первым Пушкина спросили, как его зовут, он ответил: «Александр Одинако». Через несколько минут подъехал Кюхельбекер и на такой же вопрос ответил: «Меня зовут Василий Двако». Еще через несколько минут подъехал гувернер и сказал, что его фамилия Трико. Полицейские решили, что или их разыгрывают и подсмеиваются над ними, или что в город едет группа каких-то мошенников. Они пожалели, что Одинако и Двако уже проехали, и догонять их не стали, а Трико арестовали и задержали до выяснения личности на сутки.
Когда министром народного просвещения был назначен Авраам Сергеевич Норов, во время одной из войн потерявший ногу, а кроме того очень недалекий и плохо образованный, то в товарищи к себе он попросил назначить столь же малообразованного и не больно умного князя П. А. Ширинского-Шихматова (1790-1853). А.С. Меншиков, узнав о таком дуэте, оценил его так:
– У нас и всегда-то народное просвещение тащилось, как кляча, но все же эта кляча была четырехногая, а теперь стала трехногой, да еще и с дурным норовом.
Незадолго до смерти врачи предложили Крылову придерживаться строжайшей диеты. Большой любитель поесть, Крылов невыразимо страдал от этого. Однажды в гостях он с жадностью смотрел на различные недоступные ему яства. Это заметил один из молодых франтиков и воскликнул:
– Господа! Посмотрите, как разгорелся Иван Андреевич! Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть!
(Последняя фраза принадлежала самому Крылову и была на– писана им во всенародно известной басне «Волк на псарне».
Крылов, услышав направленную против него колкость, ответил лениво:
– За себя не беспокойтесь, мне свинина запрещена.
Когда Баха спрашивали, как ему удалось так далеко продвинуться в своем искусстве, он обычно отвечал: «Видимо, я был очень усердным. Кто будет таким же усердным, тот также сумеет столь же далеко продвинуться».
Немецкий философ Иммануил Кант сообщил своим слушателям, что он собирается прочитать ряд лекций о своей теории возникновения Солнечной системы из облака холодных пылинок (небулярной гипотезе). Декан поинтересовался у него, сколько времени для этого понадобится. Кант ответил: «Через месяц я начну с создания мира и надеюсь закончить к концу недели».
Знаменитый Густав Малер, дирижер Берлинского симфонического оркестра, был мишенью постоянных нападок антисемитской прессы, потешавшейся над его еврейской физиономией. Нос у него действительно был выдающихся размеров, с таким шнобелем в те времена можно было жить где угодно, но только не в Германии. Потеряв терпение и не имея возможности защититься от издевательств, Малер перебрался в Австрию, куда его давно приглашали на пост дирижера Венского симфонического оркестра. После ухода великого дирижера качество исполнения Берлинского оркестра заметно снизилось. Любители музыки забили тревогу и создали специальный комитет, задачей которого было вернуть маэстро в Берлин. В своем письме члены комитета сообщали великому дирижеру, что «ситуация в последние месяцы несколько улучшилась, и волнующая маэстро проблема существенно уменьшилась». Малер не задержался с ответом: «Ситуация, быть может, и изменилась, но моя физиономия осталась прежней. И даже если проблема действительно уменьшилась, – я уверяю вас, что этого никак нельзя сказать про мой нос!»
В 1829 году один только что выпущенный лицеист, еще не снявший лицейского мундира, встретил на Невском Пушкина. Пушкин подошел к нему и спросил:
– Вы, верно, только что выпущены из Лицея? – Только что выпущен с прикомандированием к гвардейскому полку, – с гордостью ответил юноша. – А позвольте спросить вас, где вы теперь служите?
– Я числюсь по России, – ответил Пушкин.
Однажды Пушкин пригласил нескольких своих друзей и приятелей в дорогой ресторан Доминика. Во время обеда туда зашел граф Завадовский, известный петербургский богач. – Однако, Александр Сергеевич, видно, туго набит у вас бумажник!
– Да ведь я богаче вас, вам приходится иной раз проживаться и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный – с 36 букв русской азбуки.
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев однажды был опечален кончиной близкого ему человека и, недовольный тем, что врач не спас того от смерти, обратился к нему с раздражением и досадой:
– Почтенный эскулап, много ли вы отправили людей на тот свет?
– Тысяч на десять меньше вашего, – ответил доктор.
Однажды Тургенев опоздал к званому обеду в одном из домов и, найдя все места за столом уже занятыми, сел за маленький столик. В это время вошел еще один опоздавший гость – генерал. Он взял у слуги суп и подошел к Тургеневу, ожидая, что тот встанет и уступит ему свое место. Однако Тургенев не вставал.
– Милостивый государь! – сказал генерал раздраженно, – знаете ли вы, какая разница между скотом и человеком?
– Знаю, – ответил Тургенев громко. – Разница в том, что человек ест сидя, а скотина – стоя.
Рекомендуемые статьи:
