Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.
Но мне не надо Ваших губ и глаз.
Всё началось — и кончилось — без Вас.
Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог…
Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…
Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?
Сверхбессмысленнейшее слово:
Расстаемся. — Одна из ста?
Просто слово в четыре слога,
За которыми пустота.
Здесь я не нужна, там — невозможна.
Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Расстояние: версты, мили… нас расставили, рассадили, чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли.
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце — слишком полно!
Мне плохо с людьми, потому что они мешают мне слушать мою душу или просто тишину.
Наши лучшие слова — интонации.
Громким смехом не скроешь дикой боли.
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка, — забудь.
Нет на земле второго Вас.
